Катерли Нина - Дневник Сломанной Куклы
НИНА КАТЕРЛИ
ДНЕВНИК СЛОМАННОЙ КУКЛЫ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
"Я - Катя Синицына. Екатерина Александровна, год рождения 1979-й, русская,
образование высшее незаконченное. Не замужем, что вполне естественно.
Для чего я пишу эти записки? А дело в том, что через три недели меня
положат на операцию, и хоть я абсолютно уверена, что все будет в порядке, но
все-таки, как говорит мой доктор Евгений Васильевич, медицина - наука не
точная. То есть в принципе случиться может все, некоторые, например, не
просыпаются после наркоза. Так что на всякий случай я решила исповедаться. На
худой конец... А может, это станет моей пробой пера, первым сочинением, а сама
я - писательницей. В моем положении (даже если операция пройдет нормально) это
был бы отличный вариант.
Итак, мне девятнадцать лет, я заочно учусь в Герценовском институте и, ЕБЖ
(если буду жива), как писал в своих дневниках суеверный Лев Толстой, получу
диплом преподавателя русского языка и литературы. А пока даю на дому уроки,
это мне нравится и, говорят, неплохо у меня выходит. А еще я пишу стихи. Но
это тайна. От всех, кроме Димки, моего друга и преданного поклонника с первого
класса. А особенно от мамы. Первые свои стихи, детские, я маме, конечно,
показывала, но она всегда находила в них разные несоответствия чего-то
чему-то. Последней каплей было стихотворение про море. Я сочинила его классе,
кажется, в четвертом:
Моря плещется вал,
волны тихо шумят,
от чернеющих скал
птицы к морю летят.
Волн морское стекло
солнца луч золотит.
Чайка мочит крыло
и над морем летит.
Теперь-то я знаю: стишки были - прямо скажем... Но тогда я была очень
горда, переписала их красивым почерком и, когда мама вечером сидела за столом
и проверяла тетрадки своих второклассников (она у нас учительница младших
классов), подошла и молча положила перед ней листок.
Мама внимательно его прочла. Задумалась. Я скромно стояла рядом, ожидая
восторгов. Но она сказала:
- Ты когда-нибудь видела море?
- Конечно! - бодро ответила я. - В Комарово. Еще - в Лисьем Носу. И в
Евпатории.
- В Комарово не море, а Маркизова лужа, - сказала мама. - А в Евпатории
нет никаких скал. Никогда не пиши о том, чего не видела.
- А о чем мне писать? - спросила я тупо.
- Ну... не знаю. О школьных делах, о природе. О чувствах... если они есть.
А вообще кто-то умный сказал, что писать надо только тогда, когда не можешь НЕ
писать.
Я демонстративно и очень медленно разорвала листок пополам, потом еще раз
пополам, а потом на мелкие клочки. И несколько лет не писала никаких стихов,
могла НЕ писать и НЕ писала. А теперь вот снова пишу. Но уж маме больше не
показываю.
Писать прозу я раньше не пробовала, дневник - первый опыт. Рискну. И раз я
будущий филолог, то и писать должна, как филолог, не засорять язык сленгом
или, того хуже, употреблять ненормативную лексику, как это любят делать ради
"осовременивания" нынешние авторы.
Итак, благословясь. Начну с предыдущего поколения. Моя мать, которую зовут
Лидией Александровной... нет, лучше так: моя мать, Лидия Александровна, вышла
замуж в первый раз, когда ей было восемнадцать. Они с мужем,
офицером-подводником, и вскоре родившимся моим братом Вовкой дружно жили на
Севере, где отец брата плавал (или ходил?) на своей лодке под Северным
полюсом, а мама работала чертежницей на военном заводе и училась в вечернем
педучилище. Все было хорошо и замечательно, пока Вовкин отец не схватил
дозу... то есть, прошу прощения, не облучился. Спасти его не удалось, и мама,
став вдово
